Koll. 124, op. 1, no. 492

Smolenskarkivet 1604–1611

Textutdrag

Textutdrag В нынешнем [.....................................] прислал к нам Великий [...............]Полский и Великий Князь Литовский, с посланником [.......] с Трунцасом Мошинским, свой Государственный лист, а в листу своем Королевское Величество писал к нам, что он Великий Государь Жигимонт Король пришол в Московское Государство, для того, чтобы кровь крестьянская уняти и Государство Московское утишити, и чтоб прежние смуты и недружбы меж Полского и Литовского Государства с Московским Государством обратити в любовь и в покой; и о том у Господа Бога его Королевское Величество просит, чтоб до конца Бог до того ему помог, а его Королевское величество про то печаловатися не забывает, чтоб то могло могло сделатися вскоре. А что ему Великому Государю, и его Королевского Величества сыну, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Руси, незычливые люди не радеют, и о их Государской милости выписуют и говорят: и то все с злосердия и неправды чинят; а он Великий Государь, не для спустошенья Государства Росийского и не для разоренья святых Божиих церквей и не для нарушенья православные древние веры Греческого закона в Московское Государство пришел, ужалевшися о такой великой и долгой смуте нашей, и о разлитии многие крови, и церквам Божиим разоренья и запустошенья. И для такого нашего челобитья, не толко его Королевское Величество сам готов то доброе дело к концу привести, и по многие времена своего Государского сердца нам мысль сою открывает, что ему Государю, и сыну его Великому Государю нашему, Королевичу Владиславу Жигимонтовичю, наше единомшленное хотенье и любовь, которому как мы, так и он Великий Государь добра хочет, и желает того, чтоб его Государская кровь и отрасль Московскому Государству и сему Российскому Царству была Повелителем и Обладателем; и делает то его Королевское Величество для возвышенья имени в Троице славимаго Бога нашего. И нам бы вперед воровской смуте, которые люди ему Государю не прямять и мыслят на большую смуту то Государство привести и опять воровати, не верити; а то де и самим нам ведомо, что по желанью его Государского сердца, вскоре б доброе дело вскоре могло и к совершенью всякого добра притти. Да в том же, господа, листу его Королевское Величество пишет к нам, что вы, Смоленские сиделцы, стоите и посяместа в упрямстве; а ты де, Михайло Борисович, так затвердел, что его Государского добра видети не хочешь, и о своей погибели не размышляете, и о покорстве против наших отписок не думаете, и своим упрямством на их Государскую волю ни в чем не сходите, и нашего совету и писма не слушаете и слушати не хотите, и сыну его, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, креста целовати не хотите, и против его Королевского Величества стоите; а хотите де крест целовати Государю нашему, Королевичу Владиславу Жигимонтовичю, по Московской записи. Да Королевско ж Величество писал к нам в своем листу, что его Королевское величество, желеючи о разлитии крови крестьянские, и для успокоенья Московскому Государству, по общему нашему совету и прошенью, позволяет послом Государства Московского, Филарету Митрополиту Ростовскому и Ярославскому да боярину князю Василью Васильевичу Голицыну с товарыщи, им итти в Вилно, к Великому государ нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Руси, бити челом, и его Государской милости самого молити и просити на Московское все великие и преславные Государства Российского царствия. А вас, Смолян, его Королевское Величества, для сына своего, Великого Государя нашего, Королевича Владислава Жигимонтовича, и для гетманского и нашего челобитья, пожаловал крест целовати вам позволил сыну своему, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии; а вам бы, для их Государской чести, пустити в Смоленск королевского воеводу с Литовскими людми, по договору. И мы, господа, к послом Московского Государства, ко князю Василью Васильевичу Голицину с товарыщи, писали, чтоб они, по королевскому позволению и по нашему общему совету, в Вилну, к Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичу всеа Руси, шли, не мешкая, и его Великого Государя нашего молили и просили, чтоб он Великий Государь нас всех Государства Московского людей пожаловал, шол на Московское и на все великие и преславные Государства, в царствующий град Москву, на свой Царский престол, не мешкая, чтоб мы и всех чинов люди Московского Государства, слыша его Государской к нам нам подвиг и видя его Царские пресветлые очи, обрадовалися премногою радостью; и Московское б Государство им Великим Государем приняло покой и тишину и бладенство. А мы все люди Московского Государства и всего Российского царства, его Великого Государя ждем с великою радостью и сердечным желаньем, а о том есмя удивляемся, что вы посяместа Королевскому Величеству и сыну его Великому Государю нашему Королевичу Владиславу Жигимонтовичю не добьете челом, и креста Великому Государю своему, Королевичю, не целуете. И вам бы, господа, по совету Святейшего Ермогена, Патриарха Московского и всеа Руси, и всего освященного собора, и всех чинов людей Московского Государства, отставя всякой недоброй совет и упорство, Великому Государю Жигимонту Королю и сыну его Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичу всеа Руси добити челом, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичу, целовати, и Литовских бы людей, по договору, в город пустити; а о том бы, господа, вам у Королевского Величества милости просити, чтоб его Королевское Величество, для сына своего, Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Владислава Жигимонтовича всеа Руси, над вами, Смоленскими сиделцы, милосердье свое показал, и челобитье ваше и крестное целованье от вас принял, а грубости б вашей никоторые, по своему Государскому милосердому обычаю, не попамятовали, чтоб их Государская милость прославилася во всем Московском Государстве. Да и о том бы есте у Королевского Величества милости просили, чтоб его Королевское Величество пожаловал, по своему Государскому милосердью, и по истинному обещанью, и по гетманскому договору, свое Государское милосердье над нами и над вами совершил, чтоб городу Смоленску и всему Смоленскому уезду быти во всем по прежнему к Московскому Государству, и вам бы Смолняном, за ваши грубости и непокорство, помсты никакие учинити не велел, а наипаче б всего, по своему Государскому обещанью, святую апостольскую церковь, и чюдотворный образ Пречистые Богородицы Смоленские, и Архиепископа и весь освященные собор, и вас боярина и воевод, и всех Смоленских сиделцов велел соблюсти неподвижно, как было при прежних Великих Государех. А о том, господа, вам, жалеючи вас, объявляем, что Королевское Величество писал к нам в своем Государском листу, что его Королевское Величесто тебе Михаилу Борисовичу и всем Смоленским сиделцом, за ваше упрямство, болши того терпети не хочет, а посяместа терпел для нашего челобитья и гетмана корунного Станислава Станиславовича Желковского, воеводы Киевского, а болши, обмышлючи о том, чтоб всех вас и Московское Государство в покой и в тишину привести и припровадити: и вам бы, господа, однолично всякое упрямство отставая, общего вашего совету и грамот не ослушатися, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичю, целовати, и Литовских бы людей, по договору, в город пустити; а о том бы, господа, вам у Королевского Величества милости просити, чтоб его Королевское Величество, для сына своего, Великого Государя нашего Царя и великого Князя Владислава Жигимонтовича всеа Руси, над вами, Смоленскими сиделцы, милосердье свое показал, и челобитье ваше и крестное целованье от вас принял, а грубости б вашей никоторые, по своему Государскому милосердному обычаю, не попамятовалли, чтоб их Государская миость прославилася во всем Московском Государстве. Да и о том бы есте у Королевского Величества милости просили, чтоб его Королевское Величество пожаловал, по своему Государскому милосердью, и по истинному обещанью, и по гетманскому договору, свое Государское милосердье над нами и над вами совершил, чтоб городу Смоленску и всему Смоленскому уезду бытии во всем по прежнему к Московскому Государству, и вам бы Смолняном, за ваши грубости и непокорство, помсты никакие учинити не велел, а наипаче б всего, по своему Государскому обещанью, святую апостольскую церковь, и чюдотворный образ Пречистые Богородицы Смоленские, и Архиепископа и весь освященный собор, и вас боярина и воевод, и всех Смоленских сиделцов велел соблюсти неподвижно, как было при прежних Великих Государях. А о том, господа, вам, жалеючи вас, объявляем, то Королевское Величество писал к нам в своем Государском листу, что его Королевское Веичество тебе Михаилу Борисовичу и всем Смоленским сиделцом, за ваше упрямство, болши того терпети не хочет, а посямест терпел для нашего челобитья и гетмана корунного Станислава Станиславовича Желковского, воеводы Киевского, а болши, обмышляючи о том, чтоб всех вас и Московское Государство в покой и в тишину привести и припровадити: и вам бы, господа, однолично всякое упрямство отставя, общего вашего совету и грамот не ослушатися, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичю, целовати, и литовских бы людей, по договору, в город пустити, чтоб вам тем своим упрямством Королевского Величества на болшей гневе не воздвигнути и на себя конечного разоренья не навести, а к Королевскому, господа, Величеству о том о всем писали ж есмя, и били челом, и по его Королевской милости к нам и к вам, чаем его государской милости, и сына его, Великого Государя нашего, Королевича Владислава Жигимонтовича, на Московское Государство ожидаем, вскоре, с великою радостью. А у грамоты, какова послана от бояр и ото всяких людей в Смоленск, к боярину и воеводам к Михаилу Борисовичю Шеину с товарыщи и ко всем Смоленским сиделцом, боярские и окольничих и думных людей руки: Боярина князя Федора Ивановича Мстиславского. Боярина князя Ивана Михайловича Воротынского. Боярина князя Ивана Васильевича Голицына. Боярина Михаила Глебовича Салтыкова. Боярина Ивана Никитича Романова. Боярина во княж Михаилово место Федоровича Кашина, и в свое, боярина князя Бориса Михайловича Лыкова. Боярина Федора Ивановича Шереметева. Боярина князя Федора Тимофеевича Долшорукого, в брата его боярина во княж Володимерово место Тифеевича Долгорукого, и в свое. Боярина Михаила Александровича Нагово. Боярина князя Григорья Петровича Ромодановского. Боярина Михаила Федоровича Нагово. Боярина Василья Петровича Головина. Околничего Дмитрея Олферьевича Крабова. Боярина во княж Михаилово место Самсоновича Туренина, околничего князя Федора Ондреевича Звенигородцкого. Боярина Ондрея Александровича Нагово. Боярина князя Володимера Ивановича Бехтеярова. Околничего князя Федора Федоровича Мещерского. Околничего князя Федора Васильевича Головина, в его место и в брата его в околничего ж в Иваново место. Думного дворянина Григорья Никитича Ржевского, и в брата его в околничего в Иваново место Никитича Ржевского. Печатника и думного диака Ивана Тарасьевича Грамотина. Думного дворянина Ивана Никитича Стрешнева. В околничего во княж Григорьево место Борисовича Долгорукого, окольничего ж княж Федорова Ондреевича Звенигородцкого. Думного диака Василья Янова. Думного диака Василья Телепнева. Думного диака Ивана Чичерина. Думного диака Овдокима Витовтова.

Textutdrag

В нынешнем [.....................................] прислал к нам Великий [...............]Полский и Великий Князь Литовский, с посланником [.......] с Трунцасом Мошинским, свой Государственный лист, а в листу своем Королевское Величество писал к нам, что он Великий Государь Жигимонт Король пришол в Московское Государство, для того, чтобы кровь крестьянская уняти и Государство Московское утишити, и чтоб прежние смуты и недружбы меж Полского и Литовского Государства с Московским Государством обратити в любовь и в покой; и о том у Господа Бога его Королевское Величество просит, чтоб до конца Бог до того ему помог, а его Королевское величество про то печаловатися не забывает, чтоб то могло могло сделатися вскоре. А что ему Великому Государю, и его Королевского Величества сыну, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Руси, незычливые люди не радеют, и о их Государской милости выписуют и говорят: и то все с злосердия и неправды чинят; а он Великий Государь, не для спустошенья Государства Росийского и не для разоренья святых Божиих церквей и не для нарушенья православные древние веры Греческого закона в Московское Государство пришел, ужалевшися о такой великой и долгой смуте нашей, и о разлитии многие крови, и церквам Божиим разоренья и запустошенья. И для такого нашего челобитья, не толко его Королевское Величество сам готов то доброе дело к концу привести, и по многие времена своего Государского сердца нам мысль сою открывает, что ему Государю, и сыну его Великому Государю нашему, Королевичу Владиславу Жигимонтовичю, наше единомшленное хотенье и любовь, которому как мы, так и он Великий Государь добра хочет, и желает того, чтоб его Государская кровь и отрасль Московскому Государству и сему Российскому Царству была Повелителем и Обладателем; и делает то его Королевское Величество для возвышенья имени в Троице славимаго Бога нашего. И нам бы вперед воровской смуте, которые люди ему Государю не прямять и мыслят на большую смуту то Государство привести и опять воровати, не верити; а то де и самим нам ведомо, что по желанью его Государского сердца, вскоре б доброе дело вскоре могло и к совершенью всякого добра притти. Да в том же, господа, листу его Королевское Величество пишет к нам, что вы, Смоленские сиделцы, стоите и посяместа в упрямстве; а ты де, Михайло Борисович, так затвердел, что его Государского добра видети не хочешь, и о своей погибели не размышляете, и о покорстве против наших отписок не думаете, и своим упрямством на их Государскую волю ни в чем не сходите, и нашего совету и писма не слушаете и слушати не хотите, и сыну его, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, креста целовати не хотите, и против его Королевского Величества стоите; а хотите де крест целовати Государю нашему, Королевичу Владиславу Жигимонтовичю, по Московской записи. Да Королевско ж Величество писал к нам в своем листу, что его Королевское величество, желеючи о разлитии крови крестьянские, и для успокоенья Московскому Государству, по общему нашему совету и прошенью, позволяет послом Государства Московского, Филарету Митрополиту Ростовскому и Ярославскому да боярину князю Василью Васильевичу Голицыну с товарыщи, им итти в Вилно, к Великому государ нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Руси, бити челом, и его Государской милости самого молити и просити на Московское все великие и преславные Государства Российского царствия. А вас, Смолян, его Королевское Величества, для сына своего, Великого Государя нашего, Королевича Владислава Жигимонтовича, и для гетманского и нашего челобитья, пожаловал крест целовати вам позволил сыну своему, Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии; а вам бы, для их Государской чести, пустити в Смоленск королевского воеводу с Литовскими людми, по договору. И мы, господа, к послом Московского Государства, ко князю Василью Васильевичу Голицину с товарыщи, писали, чтоб они, по королевскому позволению и по нашему общему совету, в Вилну, к Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичу всеа Руси, шли, не мешкая, и его Великого Государя нашего молили и просили, чтоб он Великий Государь нас всех Государства Московского людей пожаловал, шол на Московское и на все великие и преславные Государства, в царствующий град Москву, на свой Царский престол, не мешкая, чтоб мы и всех чинов люди Московского Государства, слыша его Государской к нам нам подвиг и видя его Царские пресветлые очи, обрадовалися премногою радостью; и Московское б Государство им Великим Государем приняло покой и тишину и бладенство. А мы все люди Московского Государства и всего Российского царства, его Великого Государя ждем с великою радостью и сердечным желаньем, а о том есмя удивляемся, что вы посяместа Королевскому Величеству и сыну его Великому Государю нашему Королевичу Владиславу Жигимонтовичю не добьете челом, и креста Великому Государю своему, Королевичю, не целуете. И вам бы, господа, по совету Святейшего Ермогена, Патриарха Московского и всеа Руси, и всего освященного собора, и всех чинов людей Московского Государства, отставя всякой недоброй совет и упорство, Великому Государю Жигимонту Королю и сыну его Великому Государю нашему Царю и Великому Князю Владиславу Жигимонтовичу всеа Руси добити челом, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичу, целовати, и Литовских бы людей, по договору, в город пустити; а о том бы, господа, вам у Королевского Величества милости просити, чтоб его Королевское Величество, для сына своего, Великого Государя нашего Царя и Великого Князя Владислава Жигимонтовича всеа Руси, над вами, Смоленскими сиделцы, милосердье свое показал, и челобитье ваше и крестное целованье от вас принял, а грубости б вашей никоторые, по своему Государскому милосердому обычаю, не попамятовали, чтоб их Государская милость прославилася во всем Московском Государстве. Да и о том бы есте у Королевского Величества милости просили, чтоб его Королевское Величество пожаловал, по своему Государскому милосердью, и по истинному обещанью, и по гетманскому договору, свое Государское милосердье над нами и над вами совершил, чтоб городу Смоленску и всему Смоленскому уезду быти во всем по прежнему к Московскому Государству, и вам бы Смолняном, за ваши грубости и непокорство, помсты никакие учинити не велел, а наипаче б всего, по своему Государскому обещанью, святую апостольскую церковь, и чюдотворный образ Пречистые Богородицы Смоленские, и Архиепископа и весь освященные собор, и вас боярина и воевод, и всех Смоленских сиделцов велел соблюсти неподвижно, как было при прежних Великих Государех. А о том, господа, вам, жалеючи вас, объявляем, что Королевское Величество писал к нам в своем Государском листу, что его Королевское Величесто тебе Михаилу Борисовичу и всем Смоленским сиделцом, за ваше упрямство, болши того терпети не хочет, а посяместа терпел для нашего челобитья и гетмана корунного Станислава Станиславовича Желковского, воеводы Киевского, а болши, обмышлючи о том, чтоб всех вас и Московское Государство в покой и в тишину привести и припровадити: и вам бы, господа, однолично всякое упрямство отставая, общего вашего совету и грамот не ослушатися, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичю, целовати, и Литовских бы людей, по договору, в город пустити; а о том бы, господа, вам у Королевского Величества милости просити, чтоб его Королевское Величество, для сына своего, Великого Государя нашего Царя и великого Князя Владислава Жигимонтовича всеа Руси, над вами, Смоленскими сиделцы, милосердье свое показал, и челобитье ваше и крестное целованье от вас принял, а грубости б вашей никоторые, по своему Государскому милосердному обычаю, не попамятовалли, чтоб их Государская миость прославилася во всем Московском Государстве. Да и о том бы есте у Королевского Величества милости просили, чтоб его Королевское Величество пожаловал, по своему Государскому милосердью, и по истинному обещанью, и по гетманскому договору, свое Государское милосердье над нами и над вами совершил, чтоб городу Смоленску и всему Смоленскому уезду бытии во всем по прежнему к Московскому Государству, и вам бы Смолняном, за ваши грубости и непокорство, помсты никакие учинити не велел, а наипаче б всего, по своему Государскому обещанью, святую апостольскую церковь, и чюдотворный образ Пречистые Богородицы Смоленские, и Архиепископа и весь освященный собор, и вас боярина и воевод, и всех Смоленских сиделцов велел соблюсти неподвижно, как было при прежних Великих Государях. А о том, господа, вам, жалеючи вас, объявляем, то Королевское Величество писал к нам в своем Государском листу, что его Королевское Веичество тебе Михаилу Борисовичу и всем Смоленским сиделцом, за ваше упрямство, болши того терпети не хочет, а посямест терпел для нашего челобитья и гетмана корунного Станислава Станиславовича Желковского, воеводы Киевского, а болши, обмышляючи о том, чтоб всех вас и Московское Государство в покой и в тишину привести и припровадити: и вам бы, господа, однолично всякое упрямство отставя, общего вашего совету и грамот не ослушатися, и крест Государю, Королевичю Владиславу Жигимонтовичю, целовати, и литовских бы людей, по договору, в город пустити, чтоб вам тем своим упрямством Королевского Величества на болшей гневе не воздвигнути и на себя конечного разоренья не навести, а к Королевскому, господа, Величеству о том о всем писали ж есмя, и били челом, и по его Королевской милости к нам и к вам, чаем его государской милости, и сына его, Великого Государя нашего, Королевича Владислава Жигимонтовича, на Московское Государство ожидаем, вскоре, с великою радостью. А у грамоты, какова послана от бояр и ото всяких людей в Смоленск, к боярину и воеводам к Михаилу Борисовичю Шеину с товарыщи и ко всем Смоленским сиделцом, боярские и окольничих и думных людей руки: Боярина князя Федора Ивановича Мстиславского. Боярина князя Ивана Михайловича Воротынского. Боярина князя Ивана Васильевича Голицына. Боярина Михаила Глебовича Салтыкова. Боярина Ивана Никитича Романова. Боярина во княж Михаилово место Федоровича Кашина, и в свое, боярина князя Бориса Михайловича Лыкова. Боярина Федора Ивановича Шереметева. Боярина князя Федора Тимофеевича Долшорукого, в брата его боярина во княж Володимерово место Тифеевича Долгорукого, и в свое. Боярина Михаила Александровича Нагово. Боярина князя Григорья Петровича Ромодановского. Боярина Михаила Федоровича Нагово. Боярина Василья Петровича Головина. Околничего Дмитрея Олферьевича Крабова. Боярина во княж Михаилово место Самсоновича Туренина, околничего князя Федора Ондреевича Звенигородцкого. Боярина Ондрея Александровича Нагово. Боярина князя Володимера Ивановича Бехтеярова. Околничего князя Федора Федоровича Мещерского. Околничего князя Федора Васильевича Головина, в его место и в брата его в околничего ж в Иваново место. Думного дворянина Григорья Никитича Ржевского, и в брата его в околничего в Иваново место Никитича Ржевского. Печатника и думного диака Ивана Тарасьевича Грамотина. Думного дворянина Ивана Никитича Стрешнева. В околничего во княж Григорьево место Борисовича Долгорукого, окольничего ж княж Федорова Ондреевича Звенигородцкого. Думного диака Василья Янова. Думного диака Василья Телепнева. Думного диака Ивана Чичерина. Думного диака Овдокима Витовтова.