Koll. 124, op. 1, no. 431

Smolenskarkivet 1604–1611

Textutdrag

Textutdrag [.....] и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии незычливые люди не радеют и об их государской милости выписуют и говорят, и то все злосердия и неправды чинят. А он, великий государь, не для пустошенья государства Росийского и не для разоренья святых Божиих церквей и не для нарушенья православные древние веры греческого закона в Московское государство пришел, ужалевшися от такой велики и долгой смуты нашей и о разлитии многие крови и церквам Божиим разоренья и попустошенья. И для таково нашего челобитья не только его королевское величество сам готов то доброе дело х концу привести и по многие времена своего государского серца нам мысль свою открывает, что ему, государю, и сыну его великому государю нашему королевичю Владиславу Жигимонтовичю наше единомышленное хотенье и любовь, которому как мы, так и он, великий государь добра хочет и желает того, чтоб его государьская кровь и отрасль Московскому государству и всему Росийскому царству была повелителем и обладателем и делает то его королевское величество для возвышенья имени в Троице славимаго Бога нашего. И нам бы вперед воровской смуте, которые люди ему, государю, не прямят и мыслят на большую смуту то государство привести и опять воровати, не верити, а то де и самим нам ведомо, что по желанью его государского сердца всякое б доброе дело вскоре зделатись могло и к совершенью всякого добра // прийти. Да в том же, господа, листу его королевское величество пишет к нам, что вы, смоленские сидельцы стоите и по ся место в упрямстве, а ты де, Михайло Борисович, так затвердил, что его государского добра видети не хочешь, и своей погибели не размышляете и о покорстве против наших отписок не думаете, и своим упрямством на их государскую волю ничем не сходите и нашего совету и письма не слушаете и слушати не хочите и сыну его великому государю, нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, креста целовати не хотите и против его королевского величества стоите, а хотите де крест целовати государю нашему королевичю Владиславу Жигимонтовичю по московской записи. Да королевское ж величество писал к нам в своем листу, что его королевское величество, // желеючи о разлитии крови крестьянские и для успокоенья Московскому государству по общему нашему совету и прошенью, позволяет послом государства Московского Филарету митрополиту Ростовскому и Ярославскому да боярину князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи и идти в Вильно к великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии бити челом и его государской милости самого молити и просити на Московское и на все великие и преславные государства Росийского царствия. А вас, смолнян, его королевское величество для сына своего великого государя нашего королевича Владислава Жигимонтовича и для гетманского и нашего челобитья пожаловал, крест целовати поволил сыну своему великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, а вам бы для их государской чести пустити в Смоленск королевского воеводу // с литовскими людьми по договору. И мы, господа, к послом Московского государства, ко князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи, писали, чтоб они по королевскому позволенью и по нашему общему совету в Вильну к великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии шли не мешкая и его, великого государя нашего, молили и просили, чтоб он, великий государь, нас всех, Московского государства людей, пожаловал, шол на московское и на все великие и преславные государства в царствующий град Москву на свой царской престол не мешкая, чтоб мы и всех чинов люди Московского государства, слыша его царской к нам подвиг и видя его царские пресветлые очи, обрадовалися премногою радостью и Московское б государство им, великим государем, приняло покой и тишину […..].

Textutdrag

[.....] и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии незычливые люди не радеют и об их государской милости выписуют и говорят, и то все злосердия и неправды чинят. А он, великий государь, не для пустошенья государства Росийского и не для разоренья святых Божиих церквей и не для нарушенья православные древние веры греческого закона в Московское государство пришел, ужалевшися от такой велики и долгой смуты нашей и о разлитии многие крови и церквам Божиим разоренья и попустошенья. И для таково нашего челобитья не только его королевское величество сам готов то доброе дело х концу привести и по многие времена своего государского серца нам мысль свою открывает, что ему, государю, и сыну его великому государю нашему королевичю Владиславу Жигимонтовичю наше единомышленное хотенье и любовь, которому как мы, так и он, великий государь добра хочет и желает того, чтоб его государьская кровь и отрасль Московскому государству и всему Росийскому царству была повелителем и обладателем и делает то его королевское величество для возвышенья имени в Троице славимаго Бога нашего. И нам бы вперед воровской смуте, которые люди ему, государю, не прямят и мыслят на большую смуту то государство привести и опять воровати, не верити, а то де и самим нам ведомо, что по желанью его государского сердца всякое б доброе дело вскоре зделатись могло и к совершенью всякого добра // прийти. Да в том же, господа, листу его королевское величество пишет к нам, что вы, смоленские сидельцы стоите и по ся место в упрямстве, а ты де, Михайло Борисович, так затвердил, что его государского добра видети не хочешь, и своей погибели не размышляете и о покорстве против наших отписок не думаете, и своим упрямством на их государскую волю ничем не сходите и нашего совету и письма не слушаете и слушати не хочите и сыну его великому государю, нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, креста целовати не хотите и против его королевского величества стоите, а хотите де крест целовати государю нашему королевичю Владиславу Жигимонтовичю по московской записи. Да королевское ж величество писал к нам в своем листу, что его королевское величество, // желеючи о разлитии крови крестьянские и для успокоенья Московскому государству по общему нашему совету и прошенью, позволяет послом государства Московского Филарету митрополиту Ростовскому и Ярославскому да боярину князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи и идти в Вильно к великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии бити челом и его государской милости самого молити и просити на Московское и на все великие и преславные государства Росийского царствия. А вас, смолнян, его королевское величество для сына своего великого государя нашего королевича Владислава Жигимонтовича и для гетманского и нашего челобитья пожаловал, крест целовати поволил сыну своему великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии, а вам бы для их государской чести пустити в Смоленск королевского воеводу // с литовскими людьми по договору. И мы, господа, к послом Московского государства, ко князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи, писали, чтоб они по королевскому позволенью и по нашему общему совету в Вильну к великому государю нашему царю и великому князю Владиславу Жигимонтовичю всеа Русии шли не мешкая и его, великого государя нашего, молили и просили, чтоб он, великий государь, нас всех, Московского государства людей, пожаловал, шол на московское и на все великие и преславные государства в царствующий град Москву на свой царской престол не мешкая, чтоб мы и всех чинов люди Московского государства, слыша его царской к нам подвиг и видя его царские пресветлые очи, обрадовалися премногою радостью и Московское б государство им, великим государем, приняло покой и тишину […..].